Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

Профессор сбросил с плеч напряжение и под пристальным взглядом незнакомца опустился на диван. Сергей задышал порывами и каждую минуту переводил взгляд то на юношу в белоснежном свитере, то на старшего Дятловского в песочном жакете из натуральной замши. Алекс же просто замер.

— Что вам нужно? — устало бросил наконец профессор и зажмурил глаза, без рези в которых невозможно было долго смотреть на незнакомого юношу. Медь его волос и белоснежность одежды как будто сияли.

— Неужели я напугал вас, Евгений Николаевич? — с улыбкой спросил незнакомец.

— Просто смешно! — профессор сощурил индейские глаза. — Отчего мне кого-то боятся? Здесь, в столичном аэропорту, в зале ожидания вылетов, после стольких просветок и проверок… и прозвонов. Под прицелом видеокамер. — Профессор закашлял, мелкие завитки подпрыгнули на лбу. — Представьтесь, молодой человек, иначе диалог закончен. — Строгий Дятловский кивнул в сторону дежурного офицера полиции.

— С удовольствием, я и мечтать не мог о такой удаче, — проворковал юноша и опять подбросил мячик. На долю секунды он задержал взгляд на побледневшем лице Сергея Белянского. — Я вчерашний студент МГУ, ныне аспирант, имя моё вам ни о чём не скажет. Вот удостоверение. — Юноша протянул бледные корочки новым знакомым.

Профессор с пренебрежением отстранил его руку и потребовал:

— Весьма абстрактно. На вопрос вы не ответили. Сию минуту объяснитесь. Откуда вы знаете меня и мою семью?

— Евгений Николаевич! — Незнакомец пожал плечами. — Нет ничего проще! Пять лет назад вы приезжали к нам в университет с курсом лекций по квантовой физике. Зал просто не вмещал желающих, набивались и студенты, и преподаватели со всех факультетов. Мы слушали вас затаив дыхание. По просьбе слушателей вы рассказывали о себе… Вот я имел смелость… Ну простите меня. Рядом с таким человеком потерял чувство меры.

— Аа-а-а… Ах-ах! — Старший Дятловский поднял брови и впервые улыбнулся незнакомцу. — Было дело, было! Я свернул выступление и приблизительно в середине курса уехал, улетел домой. Оставим без комментариев. Лучше скажите, вы тоже физик?

— В какой-то мере. Но если вас интересует, на каком я учусь факультете, то в этом нет тайны — на механико-математическом. А на ваши лекции пять лет назад стекались даже философы и филологи, так-то!

— Хм, ну что вы, молодой человек, так уж и филологи. Всё равно спасибо. — Щёки старшего Дятловского порозовели. — А что там я читал? Может, молодая память не подведёт, моя уже капитулировала.

Медный ёжик просиял, московский аспирант пожал протянутую руку именитого физика:

— Конечно, это было незабываемо… «Квантовая телепортация»! Я задал вопрос о теории большого взрыва. Вы просто сразили меня. Оказывается, эти теории не могут претендовать на роль научного объяснения происхождения Вселенной! Учёные сознательно пытаются создать впечатление, что им удалось объяснить его. Как говорится, не обманешь — не продашь. Трудно представить себе что-либо более далёкое от истины.

— Что-то с трудом припоминаю… — протянул профессор и почесал затылок.

Гибкий, как восковая свеча, аспирант продолжил:

— А знаете, что моё любимое из основ квантовой физики? — Его глаза горели задором. — Мы останавливались в первой лекции. Любая квантовая частица в каждый момент времени может одновременно иметь либо координату, либо скорость, то есть, по сути, она телепортируется!

— Просто квантовый объект не имеет чётких пространственных границ, как волна на поверхности моря. Поэтому за координату считают некую область, в которой вероятность проявления энергии квантового объекта выше заданного порога h максимальна, — зычным голосом пояснил младший Дятловский и улыбнулся.

Аспирант одарил Алекса ослепительной улыбкой и воскликнул:

— Как здорово, должно быть, иметь такого отца, великого учёного! Вам точно вместе не бывает скучно. Каждый день стоять у штурвала Вселенной, и объяснять её загадки, и находить новые. Из смертных только вы даёте научной фантастике право на жизнь в науке.

Профессор открыл второе дыхание, глаза его расширились и раскрыли глубину души. Он ответил горячо и торопливо:

— Да, да, да. Молодой человек, вы абсолютно правы, абсолютно. Мы стоим ногами на земной тверди, а наше сознание устремлено ввысь. Мы путешествуем не только по родной Вселенной, мы вышли за её пределы. Ещё десять лет назад и представить было страшно, что наша Вселенная всего лишь одна из множества других, а сегодня мы с моим коллегой, можно сказать братом, профессором Вейкиным, рассчитали, сколько же может существовать таких параллельных миров. Мы пришли к выводу, что количество образовавшихся вселенных равняется десяти в десятой степени в десятой степени в седьмой степени. Впрочем, это значение может различаться в зависимости от того, какую модель построить, то есть как отличать отдельные вселенные.

Лицо Сергея всё больше и больше вытягивалось от удивления, он не успевал даже наполовину переосмыслить услышанное, всё оттого, что он с напряжением вглядывался в лицо смелого аспиранта и не верил своим глазам. Алекс, напротив, чувствовал себя как дельфин в море и с удовольствием кружился на волнах бесконечного океана квантовой физики. Похожий на балетного танцора московский аспирант каждое слово великого физика впитывал мгновенно и вёл беседу на равных, как будто бы сам он привык создавать научные теории космических масштабов.

— Число получилось гигантское. Выходит, наблюдать все вселенные человек не в состоянии. Ведь в течение жизни он не способен воспринять более десяти в шестнадцатой степени битов информации. Как ни печально, но наш вид не может воспринять более десяти в десятой степени в шестой степени наблюдаемых конфигураций. — Московский аспирант элегантно развёл руками, а его именитый собеседник от этого ещё больше раззадорился и не отступал теперь.

— И это нормально, — почти выкрикнул он. — Нечего пытаться возвысить себя и полагать, будто все параллельные вселенные доступны человеческому сознанию. К тому же в нашей повседневной жизни квантовые эффекты играют малую роль, а потому мы их можем спокойно игнорировать.

Сергей подпрыгнул на диване. Он приблизился к собеседникам, летящим на карусели мозгового штурма, и уверенно вступил в обсуждение.

— Зачем это нужно — считать какие-то параллельные вселенные? — возмутился он.

Карусель остановилась, музыка замерла. Дятловские уставились на Белянского с одинаковым недоумённым выражением лица, а аспирант с игривой улыбкой запустил в него фиолетовым шипастым мячом. Серёга от удара вздрогнул, захлопал глазами, казалось, ледяная глазурь захрустела и скорлупками отпадала теперь с его души.

— Ты?.. Миш?.. — с трудом произнёс он, прижимая к груди спасованный мяч.

Московский аспирант, больше похожий на балетного, чем на учёного, утвердительно кивнул, и карусель раскрутилась в обратную сторону.

Алекс, обращаясь к Сергею, выразительно постучал по своему лбу: